Примечание: роман И. Агаповой «Второстепенный инстинкт» опубликован в журналах «Вестник педагога искусств» (№ 1 2012, № 2 2012)
В журнале «Вестник педагога искусств» публиковалось немало авторов из Раменского (Н. Носкова), Ивантеевки (Т. Меркушкина), Жуковского (Н. Вибе), Бронниц и других знакомых сердцу мест. Все это достойные творческие люди. Но – любители.
А мне бы хотелось сегодня затронуть тему профессионалов – роман Ирины Агаповой «Второстепенный инстинкт» явно оставит след в литературе.
В этом же журнале вышел новый роман Ирины Анатольевны Агаповой под названием «Второстепенный инстинкт». Это повествование о самом переломном периоде в истории России – закате старого «совкового» строя, и возникновения нового класса, того самого, обладающего «скромным обаянием отечественной буржуазии». Итак, 93-й год. Год, который можно назвать одним из самых отчаянных и жестоких, когда криминальные разборки для определенного слоя населения стали привычным делом, а другим грозила полная нищета, когда молодые предприимчивые люди поняли, что деньги есть равенство власти, а доллар получил полную свободу. В то время российские кладбища собрали обильный урожай могил, куда полегли в основном мужчины в возрасте от 20 до 35 лет: «братки», «бригадиры», новоиспеченные «крестные отцы» и прочие.
«Второстепенный инстинкт» написан в довольно жесткой реалистичной манере, но с лихостью и огромной долей черного юмора. Впрочем, без некоторых детальных сцен и запоминающихся образов московская писательница Агапова была бы уже не Агапова, а кто-нибудь еще.
Нет повода скрывать, что автор – сама «девушка из 90-х» и двусмысленность многих написанных ею фраз, отзывается призраками далекого смутного прошлого, на смену которому пришло респектабельное настоящее… Автор романа — писатель, драматург, фотомодель Ирина Агапова – личность неординарная, за которой в литературном свете закрепилось одиозное словечко «дива».
Между прочим, ее лицо четыре раза было на обложке глянцевого журнала "Вестник педагога искусств".
Напомним тем, кто еще не в курсе дела, что тиражи ее книг перевалили за три миллиона, составители Интернет-энциклопедий пристально следят за ее творчеством, фанатично пополняя ее странички большим количеством всплывающих фактов творческой биографии дивы. Только в 2012 году по ее пьесам молодежными театрами-студиями было поставлено более ста спектаклей. В Набережных Челнах и других городах проведены библиотекарские семинары по работе с произведениями И. Агаповой.
Слово «diva» —сокращенный вариант от итальянского «divina», что в переводе означает«божественная». Когда-то этим словом награждали примадонн оперной сцены илидраматических актрис, в конце 90-х певица Шер первой получила титул поп-дивы. В2011 году журнал «Ваша библиотека» назвал Ирину Агапову «литературной дивой»: эта женщина относится к новому поколению писательниц, обладающих внешностью топ-моделей. Негласный титул прочно закрепился за Ириной Анатольевной. Ее персона всегда окружена интересом читателей, но саму диву редко заметишь в толпе публики. Она ведет замкнутый образ жизни: обреченная на одиночество, не потому что не интересна, а потому что все время работает. А может быть, потому, что нет равных – ведь «diva» — божественная? Но это из разряда догадок.
Ее пьесы «Серебряный котел дури», «Сапфиры принцессы», «Вертихвостки», мистические повести «Вечный вечер по имени Анна» и «Коллекция пыли на зеркале» широко известны прежде всего в молодежной среде и у театралов России и Зарубежья. Ведь творчество дивы плотно связано с темой молодежного театра – для театралов у нее выпущено более 80 книг со сценариями (которые даже занесены в Книгу рекордов). А легендарные истории, ставшие современной классикой «Серебряный котел дури» и «Вертихвостки» не ставились только что в самых ленивых театральных коллективах! А если начать перечислять все титулы и награды Агаповой, то придется истратить еще полстраницы, а я еще никак не доберусь до сути моей статьи – ее новом романе!
Итак, приблизимся вплотную к «Второстепенному инстинкту». Аналитик, или Герман Снегов, мозговой центр всех мафиозных операций -получает задание от «крестных отцов». Задание не простое: он обязан найти управу на зарвавшуюся девицу, не по годам обличенную властью на местном телеканале. Девица, видите ли, перекрыла денежный ручеек, который с помощью телеканала, тек из провинции к московским «донам».
«- Она москвичка? Так за что ее сослали в эту провинцию, Прорехово-Дуево?
- Выплеснула чашку кипятка в рожу сынку какого-то депутата. Вот родители и спрятали от греха подальше…»
Аналитик и его подельник, столь же лихой гангстер по прозвищу Алька-Пони, обличены великой миссией. Они должны устроить явно неординарной «дэушке» показательное «аутодофе», предписанное «донами». Напомню, что в период средневековой инквизиции «аутодофе» включала в себя оглашение приговора еретикам, и саму процедуру приведения приговора в действие. (Как правило, публичное сожжение осужденных на костре).
Но в данной ситуации Аналитику зачитать приговор не так-то просто: слишком во многом обвиняют юную особу, чтобы все сказанное было правдой. Явный перебор — ей не приписывают только что убийство Кеннеди.… Почему же ее так люто ненавидят сослуживцы?
Так или иначе, но Аналитик нос к носу сталкивается… с дивой.
Однако, в романе Агаповой это слово приобрело другой смысл и обозначает профессиональный статус женщины, достигшей успеха в жизни, а также у противоположного пола. Она демонстрируют шубы модных кутюрье, она может позволить дружбу с восточным принцем, она умеет покорить своим шармом греческой Сирены… Но весь этот шик это не годится для дешевой провинции, где ее судьба пересекается с теми, кто послан для жесточайшего аутодофе. И у Альки-Пони очень чешутся руки провести уничтожение красавицы безо всякого предварительного следствия.
Представить героиню романа лучше агаповским слогом:
«Эрида… Э-ри-да…
Даже одно ее имя вызывает изумление у тех, кто слышит его впервые. Как будто передергивают затвор огнестрельного оружия, и он отщелкивает свои короткие шажки: «э», — словно возмущается он, куда его сдвигают, зачем… «ри» — он сопротивляется движению руки снайпера… «да» — наконец затвор понимает, что требуется от него и – повинуется.
(…) она была не просто пустышкой, хорошенькой, обеспеченной куколкой, готовящейся подцепить на очередной светской вечеринке новоиспеченного русского Рокфеллера. Она представляла собой конфетку с такой вкусной начинкой, что у многих парней текли слюнки лишь при одном упоминании ее трудного имени».
Герман, в отличие от ювенильно-пылкого, кровожадного и не очень-то образованного Альки, последователен в действиях – сначала вину надо доказать. Но то, что происходит с ним после знакомства с Эридой, никак не входило в его планы. Что ж, планы меняются на ходу, на то воля автора.
Герман и Эрида… Как написано в произведении «две разнозаряженные частицы сталкиваются… Вспышка!» Они оба молоды, элегантны, сексуальны, и главное — они готовы жить по законам нового времени. И теперь цель Аналитика — прочувствовав ее природную основу, спроецировать ее сегодняшний день на собственное будущее. Он хочет понять, как она как позиционирует себя?
И он видит – какая она — женщина которой восхищаются и которую одновременно ненавидят все. И только он понимает причину всеобщей ненависти: она попала в иной круг жизни, в чужой мир, сказочной жар-птицей нарушила мирный ход жизни захолустья.
Обитатели захолустья «замкнутого мирка» (как уточняет автор) В смятении – что им делать с этой жар-птицей, на кой ляд она им? Им было так хорошо и сонно без нее.
Аналитик видит, что ее показное поведение – лишь камуфляж, защита от внешнего, чуждого ей, мира приземленной бесперспективности. Так пишет об этом автор: «Синдром зомби, — уже через несколько минут Герман поставил девушке диагноз, — ведь зомби – страшное чудовище, которое нельзя убить. Зомби неуязвим, потому что уже мертв. Синдром вырабатывается при определенных обстоятельствах. Например, в тюрьме или на войне. Он подразумевает постоянную готовность к бою, к борьбе, умение дать сиюминутный сильный отпор противнику, реальному или мнимому, какая разница. Человек, страдающий синдромом зомби, находится постоянно на взводе. Он чувствует свою мнимую неуязвимость и прет напролом. Бедная девочка, неужели до синдрома, который я наблюдал у ребят, прошедших фронт, тебя, такую юную, довели в провинциальном коллективе? Как же тебя жаль. Ведь ты из другого социума. Тебе надо бежать отсюда, пока не поздно, возвращаться в свою среду обитания. Потому что этих тварей больше, и они не успокоятся — просто одолеют тебя массовостью… Ведь за твой счет опущенные моральные уроды нашли себе долгоиграющее развлечение».
Наблюдая, как Герман уводит Эриду у местного-престного ухажера, и сколько тратит на это сил, времени и денег, Алька-Пони также на ходу меняет планы. Так пишеТ в романе Агапова: «Городок — невспаханное поле в плане букмекерства, рэкета и наживы от проституции, — радостно думал он, толкаясь, среди местных карманников и воров на рынках, среди карточных шулеров на крохотном вокзальчике, в дешевых ресторанах среди таких же недорогих, но молоденьких и пока еще симпатичных, телок, — можно открыть винный склад и обязать все вино-водочные палатки покупать спиртное только с моего склада. Я, Алька-пони, пацан высокого полета. Но для реализации планов необходимы хорошие помощники».
Алька-пони понял, что наступает его звездная минута, надо строить свою империю по образу и подобию великого «человека со шрамом». «Я еще обойду и обскочу Аль Капоне по размаху и широте моих действий, — размышлял он, — я превращу подмосковное гетто в Чикаго».
Словом, столичные «крестные отцы» оказались жестоко «кинуты». Будто растение-вампир омела Алька оплетает Прорехово-Дуево мафиозными связями, и в самом деле превращая его в современный Чикаго. Теперь все здесь решает круговая порука, коррупция на всех уровнях и его слово. Теперь у двух друзей-гангстеров есть все возможности сквитаться с теми, кто не давал Эриде жизни в городишке, кто вставлял палки в колеса, кто безжалостно травил ее, а потом забрать красавицу обратно в столицу.
Агапова затронула во «Второстепенном инстинкте» целый пласт различных тем: скучный механизм работы провинциального телевидения, историю жизни молодых талантливых людей эпохи 90-х, схему связей мелких мафиози с их ставленниками, операция Аналитика по способу выйти из-под контроля крупной мафиозной шишки и начать собственный путь к денежному Олимпу. А также психологические аспекты взаимоотношений Аналитика с Эридой и их обоих с Алькой, — причем каждая из этих тем по-своему интересна. Утонченно-садисткие варианты мести всем врагам возлюбленной выводят Аналитика на новый виток его жизни. Она отмщена, он свободен от обязательств перед «донами». Впереди новые горизонты и новые интересные друзья.
Кажется, что Эрида еще больше сплачивает между собой новый коллектив, собранный Германом, переделывая его под себя, является его отправной точкой, опорой. Герман Снегов со своей подержанной машиной становится для Эриды Артуром Греем, нашедшем в безумном мире среди миллиардов населения единственную Ассоль. Ведь совершенно неожиданно для всех она оказывается официально замужем за Германом, и невидимые «алые паруса любви» триумфально возвращают ее в Москву. Ее спасает пресловутый второстепенный инстинкт (как иронически называет автор любовь).
Но обиженные «крестные отцы» жаждут мести, и Герман отправляет жену вместе со своим партнером по бизнесу принцем Акашем Лилиенталь Рохгардом Третьим в Париж. Детальное описание клубов на Елисейских полях, отеля «Бристоль» с его бассейном, подлости принца, которую разоблачила мудрая Эрида, все делает героев ближе к их читателю.
Дело, начатое Германом практически в одиночку, превращает его союз с Акашем и другими предпринимателями в набирающую невиданную мощь корпорацию.
Явно, Агапова хорошо знала материал, над которым работала. Думается, у каждого персонажа есть прототип, но этот вопрос пусть интересует историков. По приведенному описанию Прорехово-Дуево окружали торфяные болота, которые хранили много тайн. Эти тайны, описанные в некрологах местных газетенок, возможно, успешно переварили прототипы в знаменитый подмосковный торф. Думаю, именам Эриды, Германа и Альки суждено стали нарицательными, это люди из современного мира больших возможностей, где золотой речушкой вьется, перечеркивая все, излюбленная агаповская фраза «нереальное – реально».
Реальным оказывается и человек, творивший в начале повествования то, в чем обвиняли Эриду. Однако, кто он, нам уже как-то и не очень интересно. Ведь не он же убил Кеннеди. Кстати, «Второстепенный инстинкт» — начало большого цикла историй об Эриде. (Логическим продолжением является полюбившийся многим «Серебряный котел дури»). Почти космические любовные сцены, залихватские стычки между бойцами мафии, аллегории со знаменитой чикагской бойней начала прошлого века и полем чудес страны дураков (брось золотой – вырастет дерево, на котором вместо листьев будут золотые червонцы), и многие другие шальные подробности делают произведение «вкусно» читаемым. Чего и вам желаем.
Нет записей, Ваша будет первой.