Обзорные статьи об организациях и жителях, активно участвующих в культурной жизни и развитии Раменского района. Обзоры значимых мероптиятий и событий, напрямую или косвенно связанных с Раменским районом.
Алексей Тимофеевич Саладин принадлежал к плеяде русских «самородков». Талант художника, фотографа, писателя слились в искренней любви к родному Подмосковью. С этой любовью он шел тернистыми тропами своей нелегкой судьбы, оставив потомкам воспоминания о минувших днях.
Алексей Тимофеевич родился 19 мая 1876 г. в Тверско-Ямской слободе г. Москвы в семье выходцев из крестьянской среды. После окончания Новиковско-Ямского начального училища в 1888 г. пытался поступить в гимназию, но не выдержал экзамена. Подростку из многодетной семьи выбирать не приходилось. Работая наборщиком в типографии, Саладин много читал и занимался самообразованием, что позволило ему поступить на курсы сельских учителей и в 1896 г. получить свидетельство на право преподавания в школе. После учебы Саладин был направлен учителем в одно из Подмосковных сел, но из-за участия в «народных чтениях», которые перерастали в политические дискуссии, он попадает в число «неблагонадежных» и лишается места.
Перебравшись на жительство на станцию Люберцы, поближе к Москве, Алексей Тимофеевич поступает в Управление Московско-Казанской железной дороги на самую низкую должность помощника делопроизводителя. Но вскоре его усердие и аккуратность были замечены на службе. Сослуживцы так его характеризовали: «На службе… он был идеально порядочным и аккуратным… Его порядку в делах все удивлялись, и в этом отношении начальство ставило его очень высоко, ценило острый, здоровый ум, быстроту догадок, сообразительность в положениях, требующих особого подхода…». Алексей Тимофеевич был приятен в общении, его внешний облик вызывал интерес и уважение. Худощавый, среднего роста, с темными волосами, в пенсне, одет просто, но изыскано, всегда в черном. Не очень разговорчив, но внимательный и благодарный слушатель. По взглядам на жизнь и общество был «полным анархистом, свободу мысли и действия ставил превыше всего». Обладая такими взглядами, он не мог остаться в стороне от революционных событий 1905 г. За участие в распространении листовок был посажен в Бутырку и через год выслан в село Рыбное Рязанской губернии. После двух лет ссылки в 1909 г. Саладин возвращается в Москву и поселяется с семьей в селе Раменское, где работает мелким чиновником на железнодорожной станции.
Все свободное время Алексей Тимофеевич посвятил изучению Подмосковья. Он говорил: «… бесконечно рад частицу моей любви к родной Москве передать другим, в особенности молодому поколению. Это будет лучшей наградой, а никакой другой мне не надо». Еще в 1912 г. Саладин приобрел по случаю фотоаппарат и создал маленькую студию «Саладин и К», которая специализировалась на фотографировании и распространении снимков с видами Москвы и ее окрестностей. И теперь, в свободное время, взвалив на себя старенькую тяжелую камеру, путешествовал он по Подмосковью, фотографировал старые усадьбы, церкви, деревенские погосты. В одном из писем Саладин так описывает свое путешествие: «А эти скитания иногда стоят мне большой затраты сил. Так недавно я прошел около 40 верст в один день по неизвестной мне… дороге». Результатом его путешествий явились изящно оформленные альбомы. Автор умело группировал снимки, создавая художественные композиции. К сожалению, до нас дошла лишь незначительная часть альбомов «По пригородам Москвы», «Некрополи Москвы». Одновременно с фотографией Саладин собирает материалы по истории Подмосковья и в частности Бронницкого уезда. Это увеличение вылилось в путеводитель, опубликованный в 1914 г. В предисловии он писал: «…При экскурсиях, прогулках и просто с целью ознакомления с окрестностями, хотя бы своего поселка, необходимо иметь такой материал, который всегда был бы под рукой в виде карманной книжечки, не заключаемой в себе ничего лишнего и ненужного».
Бурное развитие города и железнодорожного транспорта способствовало быстрому освоению дачной местности вблизи Москвы. Начинается строительство уютных дач в живописной местности Бронницкого уезда. Саладин пишет: «Дача – не мода и не безразличное удовольствие, а потребность нашего организма, нуждающегося хотя бы время от времени в чистом и богатом кислородом воздухе, солнце, купании в хорошей не зараженной воде». К Алексею Тимофеевичу, как знатоку, обращаются за советом в выборе места для строительства, планировки комнат, устройству палисадников. Зимой он вместе со своими и соседскими ребятишками совершает лыжные прогулки, сопровождая их интересными рассказами о родном крае. Эти беседы помогали детям восполнить недостаток знаний из-за нехватки литературы по данному направлению. Саладин пишет: «…ведь так нужны такие книги, особенно теперь, когда с одной стороны, нам необходимо познать самих себя, а с другой, когда потребность в культурных прогулках так назрела, так важно бороться такими средствами появившимся одичанием. У нас почти нет подобной литературы». Самым удачным для Саладина стал 1917 г., когда он получает возможность публиковаться в периодических журналах. За лето Алексей Тимофеевич написал более 10 очерков: «По народной тропе», «Скорбный путь», «Царская усадьба 17 века» и другие. Он обладал не только независимым характером но и редкой скромностью, поэтому публиковался совершенно бесплатно. В письме к своему другу И.А.Белоусову он пишет: «… ни в какие денежные сделки я входить с Вами ни за что не соглашусь… И, вообще, мне крайне тяжело связывать с деньгами ту пустяковую работу, которую я делаю в часы досуга и которая служит мне лишь удовольствием, отдыхом…». Часто Саладин обращается к редактору с просьбой его гонорар заменить несколькими экземплярами журналов.
Зима 1918 года была для Алексея Тимофеевича тяжелым испытанием. Творческие неудачи, так как путешественника и фотографа в условиях войны могли свободно принять за шпиона, развивающийся туберкулез, голод, все это приближало его кончину. Один из друзей вспоминает: «Алексей Тимофеевич страшно нуждался и питался одной картошкой без хлеба и ни разу не обратился за помощью и состраданием ни к кому в жизни и никому не жаловался. Помню, бывало, положим ему, товарищи по столам, в стол… восьмушку хлеба, кусок селедки – с неизменной твердостью и убеждением, голодный, шатающийся от слабости он возвращает по адресу всякое реальное выражение жалости или сострадания». В один из июльских дней 1919 г. он тихо скончался у себя дома, умер, как жил, никому не доставляя забот и беспокойства.
Cт.Малаховка. Ильинский проспект
Малаховка. 1913 г. Малаховское среднее учебное заведение
Ильинская. 1914 г. Дача Александрия или Марьино. Купальня
Удельная-Малаховка. 1906 г. Конная ж.д. Церковь Дмитрия Солу
Нет записей, Ваша будет первой.